[stranger-then-beauty]

Работа на конкурс

I am your son

hvedrung9.diary.ru/p213909005.htm

Название: Дорога для двоих
Автор: Mary-Vigadel
Бета:  ДайСё
Персонажи: Люк Скайуокер, Энакин Скайуокер
Жанр: психология, философия, таймтревел
Краткое содержание: в зал Совета Энакина ведёт странный незнакомец.

Это здание не было похоже на остальные небоскрёбы Корусанта – ни вычурных линий, ни красоты инженерных решений, ни духа роскоши и власти. Только пять высоких до головокружения и ничем не украшенных башен – как выбранный однажды длинный и трудный путь. Только строгая и крутая пирамида-основание – как долг, от которого не уйдёшь, даже если разорвёшь все связи с прошлым и заставишь совесть замолчать. Только тёмные, с резкими выступами стены – как будто здесь не столица, а фронт долгой и страшной войны. Той войны, где легко отвыкаешь заводить друзей: любой может погибнуть завтра же, как многие до него и до тебя. Той войны, где быстро учишься ценить каждый день: неизвестно, что будет с тобой в следующую минуту. Той войны, где привыкаешь не думать о прошлом: мир был слишком давно, чтобы воспоминания грели, а об остальном...
Храм джедаев стоит, как будто рядом с ним нет ни правительственных зданий, ни роскошных особняков. Стоит, пока рыцари приходят и уходят, магистры плетут интриги, а юнлинги сбегают в самоволки – как будто ведёт свою войну. С кем? за что? – вряд кто-то знает до конца.

Эни не думал ни о странной архитектуре Храма, ни о его образе. Только чувствовал на себе холодный и цепкий взгляд, как будто кто-то пытался понять и запомнить все его слабости, даже самые маленькие и несерьёзные. Впрочем, наверное, он просто боится разговора с советом, вот и выдумывает какие-то страхи. Рядом Квай-Гон, а он сильный и сам в Храме вырос – стоит ли чего-то бояться рядом с ним?
Навстречу Эни из бокового коридора вышел человек. Сколько ему лет, Эни не мог понять: он шёл твёрдо и быстро, но его походка выдавала то ли старые раны, то ли возраст. На его лице, худом и немного тяжёлом, уже проступили морщины, коротко постриженные волосы были не то полностью седыми, не то очень светлыми. Но при этом в нём чувствовалось что-то неправильное. Эни показалось, что этот человек похож на нехорошие места в пустыне – если туда даже случайно зайдёшь, обязательно либо спидер заглохнет, либо в бурю попадёшь, и хорошо, если потом найдут живым.
Человек подошёл к Квай-Гону и сказал:
- Мальчика в зал совета отведу я, вы встретитесь уже там.
Квай-Гон бросил на него странный взгляд: и досада, и удивление, и приветствие старому знакомому – и отпустил руку Эни.
- Всё будет в порядке. Давай, малыш, - сказал он и шагнул в сторону.

- Здравствуй, Энакин. Ты ведь Энакин Скайукокер, да? – незнакомый человек говорил просто, как с равным. Эни удивился, что совершенно не боится этого человека.
- Да. А вы?
- Меня зовут Люк. Как тебе здесь? Нравится? Можно на «ты», если хочешь.
- Нет, - сказать об этом было легко.
- Понятно, - Люк ответил медленно, с ноткой тревоги, - давай попробуем пройти в зал совета не сразу на турболифте, а через комнаты рыцарей. Ведь остальные немного задержатся? – последнюю фразу Люк сказал куда-то в сторону.
Холодный взгляд, о котором Эни уже забыл, вдруг стал ещё более отчетливым. Эни оглянулся – никого, только Люк рядом и стены серебристого металла с вертикальными выступами-волнами, а в конце коридора – дверь турболифта в высокой стрельчатой арке. Коридор показался Эни чем-то похожим на горный ледник: он видел его на картинке в одной старой-старой, почти совсем рассыпавшейся книжке – Шми как-то купила её на рынке у старьёвщика.
Лифт приехал, и двери арки открылись быстро и легко. Кабина была того же серебристого оттенка, что и коридор, только совсем без украшений, и оттого казалось удивительно просторной.
- Тебе не нравится в Храме? Страшно? Так бывает. Просто он очень не любит чужаков. Он был создан давно, и несколько раз его отстраивали заново. Последний раз – после Войны двух империй. Тогда Храм почти разрушили ситхи, а потом несколько десятков лет его никто не восстанавливал – не было ни денег, ни времени, ни людей. И после этого он предпочитает никому не доверять – готов видеть второго Дарта Малгуса (он тогда руководил штурмом) в каждом мальчишке старше трёх лет, - последнюю фразу Люк сказал, глядя прямо в зеркало в кабине. -, к тому же, он стоит на очень непростом месте. Когда-то Раката, древняя и не похожая на нас цивилизация, проводила здесь какой-то крупный эксперимент. И теперь здесь силовая аномалия, очень опасная вещь, и из-за неё и пришлось поставить Храм.
- Понятно… - Эни задумался. Холодный взгляд почти исчез, и, когда двери открылись, Эни вдруг почувствовал, что он теперь будет жить в новом и таком интересном месте, и тут есть столько удивительных вещей, и, наверное, он уже пропустил из-за своих страхов что-то по-настоящему интересное.

Этот коридор был не похож на предыдущий – мягкие линии, отделка цвета морской волны, двери чередуются с полуколоннами. Идти было легко, как по ровной дороге – не думаешь ни о жажде и усталости, ни о красоте вокруг, а только о том, что сейчас можно отдохнуть, и ветер несильный и дует в лицо, и воздух свежий и чистый, и вряд ли когда-нибудь ещё придется дышать таким. Не хорошо, как бывает дома, и не страшно, а только удивительно свободно.
- Скоро ты будешь здесь жить, - сказал Люк, - хотя жить – не совсем точное слово. Есть в Ордене одна традиция – падаваны и все, кто старше, никогда не селятся в одной комнате дважды. Каждый раз, когда кто-нибудь возвращается с миссии, он приходит в новое место, заводит новых знакомых, и так до следующей миссии. Мне раньше казалось, это только из-за запрета привязанностей, а теперь всё чаще думаю: не совсем. Знаешь, каждый раз появляются новые знакомые, а со старыми продолжаешь общаться – и так легко завести пол-ордена приятелей. Или сторонников.
- Здорово. А почему ты сказал про сторонников?
- Потому что скоро себе захочется многое… переделать в ордене. Вот, например, что ты думаешь сделать для своей матери?
- Это же просто. Выкуплю её, отвезу куда-нибудь на лесную планету, буду иногда деньги присылать.
- Хорошая идея, - Люк невесело улыбнулся, - но это у тебя вряд ли получится. Ты не будешь иметь права отправлять матери посылки, а о расходах тебе придется предоставлять отчёт.
- Ладно, - лицо Энакина сразу стало серьёзным.
- Ты такой не один, просто одиночки если против ордена и идут, то только на Тёмную сторону. Заводи связи, набирай сторонником – над порядками Ордена есть где поработать. Можно пытаться пробиться во главу, можно уйти всей толпой – тут уж решать точно не мне.
Бирюзовый коридор заканчивался немного ассиметричной аркой двери турболифта. Двое вошли – пора было ехать в зал Совета.

Зал был пуст, и в нём не хотелось думать о чужих глазах и незнакомых дорогах. Он мог бы смотреться роскошно – окна во все стены, гладкие до блеска колонны - но мысли о роскоши казались неуместными. Наоборот, хотелось вслушаться в тишину, то ли напряжённую, то ли торжественную, и вдохнуть полной грудью воздух, свежий, удивительно и даже как будто слишком чистый, так что им было почти трудно дышать.
- Как тебе здесь? – спросил Люк.
- Не знаю. Я как-то читал об одном путешественнике, он поднялся на гору – там всегда лежал снег, и он смотрел вниз и видел только снег, а земли даже не видел. Тут похоже, наверное.
- Ясно. Знаешь, так видят немногие: остальные члены Совета обычно думают, что это – просто красивый зал. Не все, конечно, - у меня есть одна знакомая, и она видит почти то же, что и ты. Вы скоро встретитесь, наверное.

За окнами садилось солнце. Мягкий оранжевый свет шёл сквозь окна, и фигура Люка в нём казалось почти прозрачной.

- И ещё. Я почти забыл, зачем пришёл к тебе. Если встретишь с канцлером, хорошо запомни: у него было мало времени узнавать… принципы работы Силы. И воскрешать мёртвых он не умеет.
- А почему? – Эни сам толком не знал, к чему относится его вопрос.
- Трудно объяснить. Понимаешь, человеку не стоит изучать теорию гиперпространства, если он пока не знает арифметику. Учись, и потом я всё тебе расскажу.
- А это долго?
- Как сказать. Я учился долго и не всегда правильно, но не в Храме. И я не знаю, как учат здесь.
- А разве ты не джедай?
- Не совсем.
- А... кто ты? – Энакин только сейчас понял, что раньше не задумывался об этом.
- Я, - Люк посмотрел вверх и весело и немного безбашенно улыбнулся, - твой сын.
Энакин знал, что он не врет. Знал, что он чем-то отличается от остальных людей, отличается от… живых?

Это было странное прощание – без слов, без грусти и тревоги. Просто один шагнул сквозь окно и исчез где-то среди аэротрасс, небоскрёбов и неба, а второй прислонился к окну Храма и долго смотрел вслед. Он видел перед собой уходящие за горизонт огни и чувствовал, как под ним и вокруг него живёт и борется с чем-то тёмным и неизвестным старый Храм – единственное здание Верхнего города, не утонувшее в огнях. Только над серыми и строгими стенами, над гладким транспаристилом башен, в окне зала Совета отражался весь город с его безумием жизни и отблески звезд, еле видимых на небе – далёкий свет множества миров, населённых и необитаемых, близких и далёких. И Энакину хотелось думать, что однажды, или, может быть, совсем скоро, Храм сможет закончить свою войну, и тогда эти огни охватят его. Тогда, наверное, его никто не будет бояться, и он сам не будет бояться, и перестанет казаться чужаком, и люди полюбят ходить в него – кто за знаниями, кто к друзьям, кто просто так.

Энакин обернулся. В зал вошла смуглая женщина, одетая очень просто, и приветливо улыбнулась ему.