Задали мне в школе задание - написать рассказ без единого глагола. Он, неожиданно, оказался частью моей истории про волшебников в России. И вот, что у меня получилось.
Школьная дискотека перед осенними каникулами. Подростки в тёмных костюмах и с ярким жутковатым макияжем, громкая и ритмичная музыка. Сквозь музыку - то и дело смех и обрывки разговором ни о чём.
Шура, девочка семнадцати лет, счастлива. Пусть движения под музыку немного неловкие, пусть вокруг никого знакомого, но Шуре удивительно легко. В голове – ни вечных уроков, ни подготовки к очередному конкурсу, ни тревоги из-за пропущенной контрольной. Только навязчивая музыка со странным и немного глупым текстом, но и она слышна с трудом.
Но теперь, после часа танцев, Шуре жарко. Шаг в коридор – и музыка почти не слышна, только свет после полумрака зала немного яркий. Рядом со столиком с напитками – юноша, загримированный под вампира. Лицо у него незнакомое и красивое: серьёзный взгляд, чуть напряжённая улыбка. Кто он – непонятно, наверное, из новеньких.
читать дальше- Привет, - голос у него по-взрослому низкий, - ты Саша Налецкая?
- Ну да, я Шура. А что?
- Надо. Это серьёзно, - юноша прям почти неестественно.
- Ну ладно, если так. А ты-то кто?
- Рома Горский, - смутно знакомое имя откуда-то из разговоров родителей Шуры.
- Так что от меня нужно, - Шуре неуютно и отчего-то немного страшно.
- Помощь. У тебя как отношения с дядей, Дмитрием Невехиным?
- Ну... обычно. Встречи пару раз в месяц, прогулки по интересным местам. Мы с ним – почти приятели, он меня только лет на десять старше. Только недавно у него жена...
- Я здесь именно из-за её смерти.
Музыка из зала – немного громче и тревожней. У Шуры в горле ком непонятно отчего.
- Она не совсем умерла, она убита, - с каждым словом голос Ромы всё суше и суше, - она ведь из магов, и светлых, если точней.
Эти слова похожи на розыгрыш, но слишком серьёзен голос Ромы, слишком напряжён его взгляд. Да и смерть Екатерины, жены Дмитрия, тоже была странной: то ли автокатастрофа, то ли что-то ещё.
- Дмитрий в курсе? – Шуре глупо, по-детски страшно.
- Конечно. И даже известно, кто убийца.
- Кто? – голос Шуры похож на шёпот.
- Моя мать, Надежда Горская. Она – тоже маг, только тёмный. Это был даже не бой, так, незначительная стычка. Она не... Ладно, тут уж что есть, то есть, - голос Ромы то неестественно спокойный, то громкий и неровный.
- И что теперь?
- Теперь – то, почему мне и нужна твоя помощь, - Рома снова сдержан и уверен в себе.
На лице Шуры – холодная натянутая улыбка.
- Дмитрию нужна месть. Не суд среди магов, а именно личная месть. Чтобы было «красиво и правильно» - взгляд прямо в глаза, эффектные слова о справедливости и одновременно с ними – «правосудие». Вот только это уже настоящее убийство – не гибель в поединке, не казнь по решению суда. А значит – неплохой повод для крупной войны между светлыми и тёмными. И когда: завтра ли, через пятьдесят лет – неважно.
- Ясно, - Шуре отчего-то холодно в тёплом коридоре.
- Теперь тебе ведь понятно, что за помощь мне нужна. Если твои слова хоть немного важны для Дмитрия, - в словах Ромы отчего-то зазвучало сомнение.
- Хорошо, месть не будет нужна Дмитрию. А с ним можно – о тебе, о магах, о нашем разговоре? Или я как будто не в курсе об убийстве?
- Нет, обо мне – можно спокойно, - голос Ромы теперь ровный и по-настоящему уверенный.
- Ладно.
- Спасибо. Просто большое спасибо.
Музыка из зала снова громче. Под особенно быструю мелодию с совершенно бессмысленным текстом – крепкое, взрослое рукопожатие. Шуре уже не так холодно и почти не страшно, Рома держится немного более расслабленно, чем раньше.
- Шура, где ты? – голос кого-то из одноклассниц из зала.
- Всё, тебе пора. Удачи!
Шаг – и Рома где-то среди танцующих. Через минуту уже не понятно, где он теперь. Круг одноклассниц всё ближе и ближе к Шуре, и во время следующей песни она уже с ними. Как будто она – всего лишь семнадцатилетняя девчонка на празднике перед каникулами. Как будто она счастлива, как всегда, только уже немного скучно. Как будто всё ещё хорошо.