Название: Мальчишка
Автор:
Mary-VigadelБета:
АсмелаРазмер: драббл, 478 слов
Канон: РВ
Пейринг/Персонажи: Траун
Категория: джен
Жанр: драма, стихи
Рейтинг: G
Краткое содержание: воспоминания о детстве иногда помогают в бою
Для голосования: #. WTF Star Wars: Thrawn 2018 - "Мальчишка"
читать дальшеНи надежды, ни тревоги, ни волненья не осталось, только белизна мундира до сияния в глазах, ни тревоги, ни надежды, только строгая усталость, и о том, что было раньше, здесь не время рассказать. Ни чужих беспечных шуток, ни надежды, ни удачи, лишь расчёт точнее формул или память иногда... Но когда-то (иль недавно?) было ведь совсем иначе — восемь лет, мечты и где-то путеводная звезда.
Если город подземный, кто вырос там, привыкает к серебристому свету, и ярким всегда огням, коридорам как трассы, где гонка идёт лихая, вечно льдистым улыбкам, отмеренным строго дням. Здесь любой разговор — напряжённый, холодный, краткий, здесь не встретишь ватагу весёлых шальных ребят. Если город подземный, то он — как игра в загадки, только ищешь себя и выигрываешь себя. Вот бежит коридор — по несильным изгибам линий рассчитай, кто построил его и о чём мечтал. Может, помнил о небе — высоком, огромном, синем, может, вечно боялся тяжёлого злого льда? Посмотри, прочитай, и увидишь чужие судьбы за рисунками плит и орнаментом на стене... Если город подземный, то он помогать не будет, просто даст тебе шанс стать взрослее, умней, сильней.
Ни волненья, ни тревоги, через восемь дней сражаться, в кабинете голограмма — три скульптуры и кинжал, между линий позолоты и роскошных инкрустаций ясно виден старый ужас, что зовёт бежать, бежать, позабыть о поле боя и товарищах погибших... Ни друзей, ни близких рядом, ни советов, ни похвал. Но родной подземный город за плечом встаёт неслышно, тихо говорит простые, в чём-то тёплые слова.
Мальчишке восемь с чем-то лет — не время для тревог и бед, пройти туда, где лёд и свет, ему почти совсем не страшно. Здесь небо ровно-высоко, на нём — узоры облаков, идти легко, и жить легко, а риск, опасности... Не важно! Пусть под землёй есть города, но здесь — равнины изо льда, над головой горит звезда, зовёт лететь в далёкий космос. Вдали — замёрзший водопад, шагнёшь — снежинки заскрипят, и ослепительный закат раскрасит алым даже воздух. Вокруг на километры лёд, и он звенит, и он поёт: «Всегда иди, иди вперёд, победа — в каждом из сражений. Иди вперёд — тебе пора, не дорожи чужим ура, не верь, что сможешь проиграть, мгновенно принимай решенья. Здесь снег блестит, слепит глаза, а значит — не смотри назад, и не пытайся рассказать, что вдруг затосковал по дому. Забудь друзей, отца и мать, учись то падать, то вставать, помни лишь важные слова — нельзя сражаться по-другому». Мальчишке восемь, перед ним блеск снега и простор равнин зовёт, и тянет, и манит уйти вперёд и в неизвестность. Вперёд и вверх ведёт звезда, и он запомнит навсегда тот водопад и песню льда про силу духа, жизнь и вечность.
Ни волненья, ни надежды, и уже почти не страшно, сорок пять секунд до боя, до победы — далеко. Вмиг уходят все тревоги, помнишь лишь о самом важном, снова отдаёшь команды, твёрдо, быстро и легко. За плечом спокойно встанет льдом покрытая планета, за другим — подземный город. Начался нелёгкий бой, будут смерти и просчёты, и в конце опять победа... Ни надежды, ни тревоги, только родина с собой.
Название: Сказка для младшего брата
Автор:
Mary-VigadelБета:
АсмелаРазмер: драббл, 575 слов
Канон: РВ
Пейринг/Персонажи: Трасс, Траун
Категория: джен
Жанр: флафф, драма, стихи
Рейтинг: G
Краткое содержание: Трасс рассказывает брату на ночь старую легенду
Для голосования: #. WTF Star Wars: Thrawn 2018 - "Сказка для младшего брата"
читать дальшеСпи спокойно, братишка - тихо подходит ночь, свет становится чуть бледней за твоим окном, засыпай поскорей, чтобы завтра проснуться вновь, стать смелее, мудрей, сильней и немного старше. Спят дома, спят машины, льды наверху земли, где-то в космосе спят огромные корабли, над огромной планетой сон-молоко разлит. А вокруг темнота — но это совсем не страшно. Говорят, в темноте никто не живёт совсем, монстры, признаки, духи, злая паучья сеть - только выдумки, сказки, это известно всем, это скажет тебе уверенно каждый взрослый. Но ты знаешь, братишка, духи из темноты могут быстро убить, а могут и быть на «ты», провести до конца, до края и до черты, стоит только поверить в них — а ведь это просто. Расскажу тебе сказку, старую как земля, не про мага, русалок, гордого короля...
Младший Митт был мальчишкой — резкий холодный взгляд, и не то чтоб красив, не то, чтоб великий воин. Он потом, после многих войн и великих бед будет назван героем, род свой введёт в совет, но пока что ему всего лишь семнадцать лет, за спиной — никого, лишь только диплом с собою. Только есть у него волшебный и странный дар, видеть то, что случится — трудно сказать, когда, будто время как поле: тянется в вечность даль, там видны озорной мальчика и старый домик. Те, кто там, в темноте, расскажут про быль и путь, наведут через вечность мост, создадут тропу, если горе увидят, то не прошепчут «пусть», а тревожно сквозь ночь живых позовут на помощь. Время кажется ровным вышитым полотном, но узор вдруг прервался долгой шальной войной, той, где жив ли ты, мёртв — завидуешь всё равно, той, когда не уйти уже от смертей и горя. В темноте слышен голос, яростный как волна: «Поднимайся за нас, иди в первый бой за нас, скоро кончится мир, настанет твоя война, и забыть тебе мир, покоя лишиться вскоре».
Младший Митт вырастал, готовился к той войне, только время дрожит, видения всё страшней, в голове — чей-то жуткий голос: «Спасенья нет, враг становится всё хитрей, тихо копит силы». Время-ткань покрывалось чёрной густой золой... Младший Митт же нашёл друзей, поступил во флот, получал повышенья — гордо, достойно, зло, — исполнял, всё, о чём приказывали, просили... Но не мог доказать, что скоро придёт беда, что на встречу с врагом все силы пора отдать, ведь виденья и грёзы — это же ерунда, их едва ли хватает, чтобы послать разведку. И тогда он собрал друзей, корабли, солдат, бросил службу, ушёл (все думали — в никуда), и опять ничего с собой — только странный дар, только верность своих, готовность искать ответы.
Говорили, что он погиб через десять дней, его тело сгорело - даже могилы нет, и о смерти его никто не всплакнёт во сне и не вспомнит его ни доблестным, ни достойным. Говорили, что он наслушался странных грёз, видел жуткие сны, и принял кошмар всерьёз, что придумал он рой опасностей и угроз — так не слушайте сны: они ведь того не стоят. А ещё говорили, робко и шепотком, что не здесь, не сейчас, а где-то и далеко — страшный бой с неизвестным, жутким, чужим врагом, там командует флотом кто-то, похож на Митта. Говорили, пока был мир и цвели луга и казалось, что жизнь спокойна, проста, легка, темнота не звала бороться, бросать, искать, и в узоре времён покой, и войны не видно.
Спи спокойно, братишка, будешь расти большим, и однажды шагнёшь вперёд, в ледяную жизнь, и когда станет страшно, вспомни и расскажи о забытой войне и младшем бесстрашном Митте. Не пугайся войны, тревоги и темноты, даже если остался ты навсегда один.
Может быть, младший Митт во многом — почти что ты, может быть, ты однажды нашу судьбу увидишь...
Название: Союзники
Автор:
Mary-VigadelБета:
Асмела,
Сеиварден ВендааиРазмер: драббл, 928 слов
Канон: РВ
Пейринг/Персонажи: Гилад Пеллеон, Лея Органа, упоминается Траун
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена, драма, флафф
Рейтинг: G
Задание: символ «узел»
Краткое содержание: Пеллеон дарит Лее картину «Закат килликов», и она размышляет, что он хотел сказать этим подарком
Примечание: Туго завязанный узел – символ союза.
Для голосования: #. WTF Star Wars: Thrawn 2018 - "Союзники"
читать дальшеЛея осталась в каюте одна. Муж ушл к своим друзьям то ли праздновать победу, то ли пить за погибших, дети – к своим. А у Леи не выходило ни радости, ни скорби, только крутилась в голове легкая и спокойная мысль: теперь все закончилось. Теперь – впервые за четыре года Юужань-вонгской войны – можно расслабиться.
В ее каюте висела картина изо мха. «Закат килликов», подарок гранд-адмирала Пеллеона. На картине киллики с ужасом смотрели на гибель мира, но Лее хотелось любоваться мягким колоритом и думать о своей родине и ее лесах, или о Пеллеоне, который из врага превратился почти в друга, или о том, что теперь война закончилась и больше не будут погибать целые миры. Но когда Лея смотрела на нее, то чувствовала в Силе смутную то ли тревогу, то ли опасность. Лея потянулась Силой за этим чувством – и увидела, что картина как будто пропитана чужой ненавистью.
Лея помнила, как раньше чувствовала в Силе эту ненависть. Тогда она говорила с Пеллеоном о мире Империи и Республики. Он держался открыто и просто; в его поведении не было ни формальной вежливости политика, ни затаенной злобы проигравшего, и Лея иногда почти готова была поверить его дружеской улыбке.
Но в Силе он был иным. Почти не было ни горечи поражения, ни тоски, ни отчаянья, только готовность работать вопреки собственному бессилию. Но с этой готовностью переплеталась ненависть – привычная и ноющая, как старая рана, тянущую боль от которой уже не чувствуешь. Лея всматривалась в эту ненависть и все сильнее понимала, что она не к Республике, не к победителям, а именно к ней. К ней, отдавшей приказ об убийстве Трауна десять лет назад.
Непрошенное воспоминание ушло, а вместе с ним – и желание отдыхать. Подарок Пеллеона – вещь, которой когда-то владели и сама Лея, и Траун, – вдруг показался ей далеко не простым. Она пыталась понять, зачем Пеллеон отдал ей картину: он хотел отдать ей вещь, связанную с его учителем, и показать Лее, что ради нее отказывается от памяти о Трауне? Эта идея быстрее всего приходила в голову тем, кто Пеллеона не знал. Но сама Лея скорее бы подарила Таркину фотографию своих родителей, чем поверила в такой подтекст подарка Пеллеона. Значит, отказ от памяти о Трауне – обман, на который поведутся его или ее соперники, но не сама Лея.
Лея помнила, как они впервые оказались на одной стороне.
Тогда война только началась, и Лее было страшно, как никогда раньше. Но она боялась не жесткости юужань-вонгов, не их огромных войск и даже не загадочных технологий. Ей было страшно оттого, что люди вокруг нее как будто стремились спрятаться от войны: кто в Сенате доказывал ей, что любые опасения иллюзорны, кто постоянно говорил о скорой победе, как будто внушал это себе.
А потом была встреча с Пеллеоном. Были осторожные разговоры, какие всегда бывают между теми, кто недавно был врагами, было и взаимное недоверие на словах, были и споры. Но их настоящий разговор был другим – одними глазами и без тени лжи.
«Галактика может погибнуть», – взгляд Леи сухой и прямой.
«Я знаю. Все еще хуже, чем вы думаете», – Пеллеон смотрит не как участник переговоров, а как солдат на мостике.
«Только вы один верите мне. Больше никто не смотрит угрозе юужань-вонгов в лицо», – в глазах Леи смесь из отчаяния и несмелой, осторожной надежды.
«В Империи то же самое», – взгляд Пеллеона становится немного мягче.
«Значит, нам придется разбудить Галактику», – двое смотрят друг другу в глаза смело и открыто, как будто между ними не было ни войны, ни смертей.
После этого разговора страх Леи постепенно исчез, и она впервые с гибели Сернпидаля была готова поверить в победу.
Тогда они потерпели неудачу оба. Корусант был захвачен, геноцид на покоренных планетах продолжался. В это время Лее были нужны планы Ядра, Пеллеону – сведения об оружии юужань-вонгов, и они встретились во второй раз.
Тогда переговоры было уже другими – осторожнее на словах, резче на деле.
Потеря Корусанта, геноцид и опасность для Империи как будто сорвали прошлое и с него, и с нее. Они держались так, как будто между ними никогда не было войны, не было крови, не было смерти Трауна: теперь все это казалось неважным перед лицом по-настоящему страшной войны. Они больше не говорили одними глазами, не прятали себя за вежливостью.
Теперь они доверяли друг другу. Они бросились в это безумное доверие, как парни восемнадцати лет, попав на войну, бросаются в краткие и отчаянные романы, когда не знаешь, будет ли твоя любимая жива завтра. Они обменивались государственными тайнами и делились давними мыслями и планами. Лея была у него в гостях, и ни одному из них не приходило в голову, что такая открытость может быть опасной. Они разработали основу для плана сражения – того сражения при Эбаке IX, с которого началось контрнаступление.
Прощаясь, они вновь говорили одними глазами – доверие между ними не распространялось на Хана и ногри.
«Вот мы и изменили судьбу Галактики, как и мечтали», – она смотрит на него с благодарностью, и ее взгляд кажется очень молодым.
«Спасибо вам за это», – его взгляд теплеет.
«Это вам спасибо», – она смотрит прямо и радостно.
Воспоминания прекратились, но ощущение подъема осталось. И теперь Лея с легкостью поняла, для чего Пеллеон подарил ей вещь, которая дорога им обоим. Он просто хотел показать: «После войны наше доверие не исчезло, я все так же открыт вам и не боюсь этого». И картина вместе со впитавшейся в нее давней ненавистью вдруг показалась ей не просто уместной, а преображающей ее каюту.
Лея понимала, что нужно сделать ответный шаг. Среди ее вещей, чудом сохранившихся на Корусанте, была старинная алдераанская статуэтка, которую она хранила с раннего детства, – два дерева, чьи кроны сплелись в огромный неразрывный узел, и нельзя было различить, где ветви одного дерева, а где – другого. Лея приготовилась распорядиться, чтобы ей как можно скорее прислали эту статуэтку: она должна была успеть передать ее Пеллеону лично.