Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очень любопытное о корпусе фанфиков как об интерактивном романе и не только об этом

Игорь Вдовенко:

Интерактивный роман, о котором так много говорили 30 лет назад (т.е. роман, построенный по принципу борхесовского сада расходящихся тропок) в том виде, который от него ожидался, так и не состоялся (ну или может быть состоялся – примеры-то есть - просто не стал по-настоящему ни массовым, ни востребованным). Однако, можно ли говорить о том, что он не состоялся вообще? Скорее всего - нет. Просто форма, в которой он представлен, не буквально та, которая ожидалась. И напрямую не связана с теми медиа, от которого все так ждали этой борхесовской интерактивности (т.е. буквально с новыми электронными сетевыми компьютерными медиа, априори позволяющими осуществить нечто подобное).

Первые искусственные гипер-романы (собственной сам показательный проект Роман и прочие мертворожденные буквальные овеществления этой идеи) были построены именно по модели сада: основной сюжет, с отходящими тропками, развилками, бесконечным количеством прописанных сюжетных линий, из которых читатель выбирает симпатичную ему (или движется различными траекториями, предложенными автором/авторами). Но дальше что-то не заладилось, и эксперименты так и остались всего лишь экспериментами – иллюстрациями. Никто не пишет подобных романов (во всяком случае, в массовом порядке), не снимает подобных фильмов (опять же – в массе). Зато нероманная форма развилась необычайно. Я сейчас имею ввиду банальные комментарии в соцсетях, с их ветками обсуждений, доходящими до сотен кратких реплик (нередко с гиперссылками, вставными иллюстрациями, видео и проч.).

Собственно говоря, сам интернет-серфинг есть живой аналог этого некогда пригрезившегося Борхесу романа, в котором каждый волен идти куда он хочет. И в определенном смысле чтение ленты новостей (со всеми этими сопутствующими информационным поводам комментариями) превратившись в своего рода ежедневную практику, во многом заменило само чтение линеарной литературы (или даже просмотр столь же линеарного сюжетно и стилистически выстроенного фильма и т.д.). Но это с одной стороны. С другой же мы можем увидеть вполне себе классические, традиционные (в некотором смысле можно сказать даже старорежимные романы), написанные любителями и известные всем под общей маркой фанфиков. И именно они (хотя каждый из них по отдельности все тот же – старый роман) в сумме и дают ту самую фактическую бесконечность вариантов (точек зрения, развилок сюжетов), о которой и шла речь.


Действительно, если мы посмотрим непредвзятым взором на само это явление, то увидим, что в нем присутствует (практически в полном объеме) все, что ожидалось от этого самого интерактивного гиперромана. Возьмем, например, Гарри Поттера. У нас есть как практически буквальные параллельные воспроизведения (начиная от переводов через транспонирование таких как Таня Гроттер и до полу-пародий таких как Пори Гаттер или Гурий Пуппер) рядом с ними просто многочисленные подражания, с которых уже не мальчик который выжил борется с лордом, чье имя нельзя называть, но кто-то очень похожий борется с кем-то очень похожим и параллельно учится в каком-то очень похожем на Хогвардс заведении. Причем жанрово все это может быть сдвинуто , например, в область космической фантастики, или классического фэнтези, или наоборот чего-то русофильского (с бесконечными островами буянами, бабками ёжками и кощеями бессмертными в виде главы магической школы или факультета).

Рядом с этими параллелями находятся т.н. «правдивые истории» - т.е. изложения того, как было на самом деле, обычно написанные со стороны либо непосредственно темных сил – всяческих воландемортов, малфоев, северусов снейпов, ну или просто каких-то нейтральных третьих персонажей с других факультетов – каких-то незаметных (хотя и упоминавшихся в оригинале) хаффлпафцев или пуффендуйцев (что, возможно, вообще одно и тоже, просто в разных переводах). Здесь, конечно, тоже важна вариативность и параллельность. Т.е. романов написанных от лица Снейпа (Снегга) или Малфоя не один и даже не пять. Их – десятки. И всякий раз это – разные Малфои (т.е. как персонаж, восходящий к оригиналу, Малфой , конечно, один, но в разных текстах разных авторов он, естественно, разный). И именно в этой плоскости и лежит с одной стороны отличие от той «базовой» борхесовской модели, в которой ветвился лишь сюжет (а не персонаж и не точка зрения, с которой мы на этот сюжет смотрим). А с другой – сходство. Именно потому, что подлинное разбегание тропок пролагается не через сюжет, а как раз через «я», через оценку и выстраивание системы идентификации и сострадания.

По большому счету мы выбираем не то куда пойдут герои и что с ними станет (это оказалось слишком банально и не интересно), а то куда пойдем мы, что станет с нами, какое место мы займем в этом сюжете, остающемся по сути (в своей основе) константным. Главный выбор, который стоит перед нами, не в том, что сделает Малфой, а в том – кто он. И это, конечно, своего рода неожиданность. Хотя и вполне закономерная. Ведь я это – он (и без этого соединения роман не мыслим)

Желание прямого отождествления себя с героем находит отражение и в таком гибридном жанре как фанфик с попаданцем (т.е. героем – нашим современником, человеком нашего мира, попадающем, обычно после смерти или просто в результате коего стечения обстоятельств , в другой мир, в случае фанфика – мир уже известного нам произведения, того же Гарри Поттера, Наруто, Звездных войн и т.п.). Согласно законам жанра попаданец не просто знает обо всех грядущих событиях, но и пытается переиграть их (либо к собственной выгоде, либо ко благу всего человечества, по сути это – не важно). Попав же в книгу, осознав себя в ее сюжете он так же начинает действовать в нем как и просто в ином мире (или в нашей вчерашней истории, которая, с точки зрения современного человека от вымышленного мира фантастического романа практически ничем и не отличается: и там и там есть герои, и там и там есть «основной сюжет», и там и там есть второстепенные персонажи, и как там оно было на самом деле ни в первом ни во втором случае никому не известно ).

И здесь мне конечно хочется сказать, что все это, конечно, было уже в известной мере предсказано. Ну хотя бы на уровне самого общего именования. Как писал тот же Пелевин в предисловии к своему самому известному роману (написанном от лица вымышленного же Председателя буддийского фронта полного и окончательного освобождения Урган Джамбон Тулку VII): изначально этот роман должен был называться «Сад расходящихся Петек», но «победило более простое название» (и дело здесь не в том, что на самом деле никаких расходящихся Петек в романе нет, и даже не в том, что сказано это было просто – по всей видимости как обычно – ради самого изящного выражения, а в том, что само по себе это название очень точно описывает саму эту ситуацию смены модуса, дрейфа от расходящегося в разные стороны сюжета, к расходящемуся же персонажу, вовлеченному все в тот же сюжет) . В более позднем романе про графа Т. он как бы попробует вернуться к этой высказанной вслух, но не реализованной в «Чапаеве» модели (там героя будут писать по очереди разные авторы, и в зависимости от того, кто из них будет его писать, это будет всякий раз разный герой), но и в данном случае, как мне кажется, у него ничего не получится. Просто потому что в рамках отдельного (традиционного по форме) романа (а не сети произведений) самого по себе выбора как такового быть не может. А значит невозможно и «расхождение» (Петек ли, графов – не важно, главное, что – героев).

В известной мере, конечно, здесь можно сказать, что своего рода прообразом подобной системы выступает вообще не роман (и даже не литературная форма), а явление, принадлежащее к иному роду искусства - театральное представление. Театр как модель, в которой та или иная пьеса всякий раз будет ставиться с разными актерами всякий раз по своему трактующими ту или иную роль. Причем наибольшей высоты все это достигает, по всей видимости, уже в привычном для нас театре, в котором действует не маска, а реальный живой актер, реальный человек , попадающий в обстоятельства пьесы.

«Я в предполагаемых обстоятельствах» (шопенгауревская формула апроприированная Станиславским и сделавшаяся чуть ли не главной формулой т.н. психологического театра) здесь, конечно, абсолютно уместна именно как метаописание. И дальше (если взглянуть на все это чуть с большей высоты) все оказывается предельно просто. Люди ведь, в принципе одинаковые. И театр, как известно, построен не на том, что мы все предельно разные, а как раз на обратном. Все мы на протяжении нашей жизни оказываемся в разные моменты времени примерно в одних и тех же ситуациях. Всем нам приходится решать одни и те же задачи. Все мы мучаемся примерно одними и теми же вопросами. И дело здесь именно в том, кто такие эти мы (этот я), которые оказались в «предполагаемых обстоятельствах». Не то, куда мы из них выйдем, а то, с чем вошли.

Парадокс в том, что в театре (в отличие от романа или даже от пьесы) для того, чтобы прочувствовать все это нам, как ни странно, совсем не обязательно покидать пределы какого-то отдельно взятого произведения и выходить в область множественности произведений. Все может быть представлено именно в рамках спектакля как законченного целого (пусть речь идет о спектакле с разомкнутой структурой, спектакле не совсем традиционной формы – не важно)

Первый же пример, который мне приходит здесь на ум (пример, являющийся, конечно, не более чем свидетельством ограниченности моего опыта, но тем не менее): спектакль 1989 года по Пинтеру в мастерской Клима. Три пьесы, которые были взяты для него, разыгрывались в нем в три вечера, но не последовательно, а как бы одновременно в бесконечном повторении. Практически каждый из актеров проходил практически через все роли , причем опять же не последовательно, а чуть ли не спонтанно: диалог, который начинался с одной девушкой мог быть закончен с другой (или повторен с другой через некоторое время, но уже в иных обстоятельствах, являющихся продолжением движения не по, а через сюжет). Передвигаясь по сцене актеры как бы входили в зону той или иной пьесы, входя в ее текст, как в некую связанную с пространством данность (от которой невозможно избавиться, но через которую можно пройти не так, как это предполагается согласно пьесе ). Иными словами, пьеса предоставляла спектаклю не сюжет (сюжет складывался в процессе прохождения), но собственно мир, слова, образы, внешние (повторяющиеся) события (статично застывшие как бы на некой поверхности в виде своеобразного лабиринта, через который необходимо пройти). И в этом смысле не удивительно, что сначала точно вытроенный по мизансценам, разведенный в пространстве спектакль, в конце концов, превратился в тотальную импровизацию, в «путешествие в пейзаже», в которое актеры могли отправиться сегодня ввосьмером, а завтра вшестером без всякой потери общего смысла («спектакля нет, есть лишь гадание на книге перемен»).

Здесь, если вернуться к борхесовской модели (т.е. к модели сада) кажется что как раз это ежевечернее прохождение через текст (вхождение в него как в лабиринт) и есть то самое изначальное «собирание собственной истории из массы предоставляемых возможностей» (и в какой-то мере это, конечно, так и есть), но не совсем. Потому что (повторюсь) дело здесь не в том, что мы собираем историю (выстраиваем сюжет, прокладывая путь от развилки к развилке), а в том, что по этому пути проходим разные мы. Персонажей в каждой пьесе ограниченное количество. Нас – больше (или меньше – не важно). Важно что мы – оказываясь на месте персонажа – не становимся им. Мы это мы. Мы – разные (а не он – меняющийся). Сюжеты, которые выстраиваем мы – разные (тот, в котором существует он – неизменен).

По сути, возвращаясь к изначальной теме разговора можно сказать, что каждый вечер финального (импровизационного) спектакля по Пинтеру был чем-то вроде этого самого фанфика. Своей версии (только уже не задуманной, а рождающейся непосредственно на глазах зрителя). Чуть позднее (уже в Гамлете) идея эта вообще трансформируется в идею рассказа от лица кого-то из персонажей (сам Клим будет говорить о «евангелическом принципе»: евангелие от Гамлета, от Лаэрта, от могильщиков, от актеров и так далее). Т.е. речь будет уже идти практически буквально о полном совпадении, разница только в том, что здесь мы имеем дело с условно индивидуальным творчеством, а в случае с буквальными фанфиками – с коллективным (но ведь и это утверждение не совсем точно)

Идея множественности миров по сути дела – восточная идея. И здесь как раз не удивительно ни буддийская подкладка в виде автора-перерожденца у Пелевина, ни апелляции к книге перемен и концепции жизни как лабиринта у Клима (ведь, в конце концов, единственный смысл неоднократного прохождения через сюжет – в избавлении от него и – соответственно – от роли как таковой) . Борхесовский автор романа-лабиринта Цзюй Пен так же был китайцем (пусть и столь же вымышленным, как пелевинский тулку). И в этом смысле меня совсем не удивляет господствующая идея о «восточности» культуры фанфиков особо распространенной в среде отаку. Возводить это явление к Генрисону и Чосеру (да и вообще к традиционным европейским типам выстраивания серийности в виде написания предыстории или изложения последующих событий) фактически может быть и верно, но не отвечает духу явления.

@темы: статьи, не моё

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Осеннее

 alwdis с днём рождения

1.

Посмотри: это в город вплывает октябрь, серый свет, первый снег, тёмно-красный узор,
Небо ближе и ближе подходит к земле, тянет к людям прозрачные руки дождя,
Небо больше не знает, зачем ему цвет, только алым на сером горит горизонт,
Только в тучах — прорывы густой синевы смотрят вниз и за нами тревожно следят.

Наступает октябрь — и уходят цвета, только ровное небо — грунтованный холст,
Только капли дождя, эти тысячи глаз, ищут новый, далёкий, неведомый цвет.
Всё быстрей и быстрей опадает листва — так художник снимает с картины чехол,
А под ним в изощрённый орнамент сплелись сотни линий — то сильных, то тонких ветвей.

Невозможный орнамент, волшебная сеть, сотни крон, окон-роз, витражей без стекла —
Здесь отныне не город, отныне — собор, здесь не место случайным кричащим цветам.
Но всмотрись, как стоит пустота витражей, как тревожна она, как она тяжела,
Она ищет свой цвет — неземные лучи, занебесный узор, взгляд-сквозь-мир, миг-без-тайн.

2.

А теперь иди. По прямой, по кривой, вперёд, в никуда — неважно.
Ты — дорога, и ты же — её начало, и ты же — её бесконечность.
А теперь отправляйся за цветом небесным и за стеклом витражным,
Помня главное: терять тебе нечего, находить... в общем, тоже нечего.

Поднимается ветер, сдувает листву с человеческих душ,
Остаётся — случайный набросок, замысел до идеи и плана.
Вот и ищи этот мир, человек-эскиз, открытая клетка из линий воздушных,
Вот и взлетай в этом вихре осеннем лёгким аэропланом.

А когда пролетишь над городом, задевая рёбрами низкое небо,
То поймёшь, как сплетаются капли и ветки, струи и провода,
И поймёшь, что до этой секунды ни неба, ни города не было,
И тебя тоже не было (это ты чуть погодя угадаешь).

Но сейчас — оглянись вокруг — набросок становится чертежом,
Сквозь чертёж поднимается здание, их картин восстают предметы.
А потом ты видишь его: не зелёный, не серый, не красный, не голубой, не жёлтый —
И становишься звоном, становишься светом, становишься цветом.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

31.07.2019 в 10:26

Пишет  Королькова Тайка:

Репост, пожалуйста.
Попробую рисовать на заказ.

Черно-белый арт линером - 500 р.
Черно-белый арт линером и тушью - 800 р.
Арт линером и подкрашенный чайной заваркой - 800 р.
Полноцветный арт линером и акварелью - 1.500 р.

В работе над рисунком прошу от заказчика несколько референсов на внешность и одежду персонажа. Также рисую три эскиза будущего арта бесплатно (обычно 3-х эскизов достаточно), а последующие по 100 рублей за эскиз.

По желанию заказчика ему пересылается готовая работа. Пересылка за счет заказчика.

Примеры работ:

Черно-белый арт линером

Черно-белый арт линером и тушью

Арт линером и подкрашенный чайной заваркой

Полноцветный арт линером и акварелью

---

14.07.2019 в 21:55

Пишет  Королькова Тайка:

Важное
Пожалуйста, репост.

Моя подруга - переводчик и репетитор - ищет работу.
Она очень хороший репетитор английского языка, как для взрослых, так и для школьников.
Также может быть репетитором японского языка, если изучать его с нуля.
Занимается с детьми от 10 лет. Уроки ведет по скайпу. За занятия берет недорого.

Если заинтересовались, напишите мне в личку или в комментариях к записи - и я дам ее телефон.

---

ты была неуверенность слова

и тишины

ты была затуманенность неба

и сухая почва

ты была потускневшее солнце

и звёзды, тоже потускневшие

ты была обещаньем что солнце однажды погаснет и небо исчезнет и слово замолкнет

и вдали покажутся

отблески тишины

и шорох звёзд

@темы: стишата

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очередной стиш, и даже внезапно без всякой жести

Нет ни света, ни тени,

Ни огня, ни воды —

Только ветер осенний

И чужие следы.

Видишь: пальцы и пятка.

Так ногою босой

Наше время примято,

Как на пляже песок.

Разрушается скалы,

Тает слой ледников.

Но на ветре осталась

Пара трещин и скол.

@темы: стишата

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра