Только вечность звенит в ушах
Написала я вещь, немного необычную для себя, поэтому — пара предупреждений:
1) Личность автора не всегда совпадает с личностью героя, даже если это стихи от первого лица.
2) Мнение автора тоже не всегда совпадает с мнением героя.
1.
Так стою я в модном пальто, а как будто бы голая,
так толкаюсь в метро, а мне промозгло и холодно,
так меня обнимают друзья, а тоска залетает в голову,
покупаю ещё один чоко-пай, как будто от страха голода.
Мне опять говорят: "Нет грусти", "красотка", "не кисни-ка",
говорят "береги себя", но я снова слышу "беги себя",
в этом городе гвалт, но я ясно слышу свои шаги.
Ясно слышу: "Беги себя. Пока можешь — давай, беги".
"Убегай от себя пустыми шоссе и тёмными подворотнями,
потому что ты — это просто тоска, огромная, многоротая,
потому что приходишь к самой себе гостьей непрошеной,
потому что ты равна своему прапрапрадеду, своему прошлому".
"Твой пра-пра-кто-то-там нашёл себе новое тело,
смотрит на город твоими глазами испуганно, ошалело,
вспоминает свой адрес и начинает его искать.
В голове у него посмертная, иномирная, неземная тоска".
На неделе семь чёрных пятниц: преддверие праздников.
В голове моей бьётся что-то холодное, злое, ясное,
и тогда тоска моя... Или нет: пра-пра-чей-то культурный шок,
вдруг становится объясним, наивен, слегка смешон.
В этом городе никто не видел безумных, бездомных, пьяниц.
Начинается... нет, не Самайн. Просто чёрная пятница,
просто каждую ночь напролёт горит в магазинах свет,
и молчит чужая тоска у меня в голове.
Это день длинною в несколько дней, это чёрная пятница,
это прошлое засыпает во мне, что-то ясное — просыпается,
и рекламы, как будто в попытке ожить, дрожат.
"У тебя есть несколько дней — от себя убежать".
Под ногами рекламки — розово-золотой порошей,
вот огни KFC и Starbucks — неровной дорожкой,
уходи по ним, Рубикон уже перейдён, жребий брошен,
и беги своего (нет, точнее — чужого) прошлого.
2.
Те, кто ищут чего... не важно, ясности или боли,
покидают свои дома, забив на неписанные законы
перекусывают one dollar's coffee и чоко-боем,
быстро-быстро едят, как будто боятся погони.
Вместо обеда — давятся бургерами в макдаке...
И спрашиваю себя: "Для чего всё это, зачем оно?"
И сама отвечаю: "Это не просто стресс и еда.
Это шаг на дороге к вечной ничейности".
Это вечная гонка — против целого мира,
против каждой границы — возможный и невозможной,
пока прошлое не настало, не окутало, не сломило,
пока ясно в твоей голове и немного прохладно коже.
Это вечный город — Нью-Йорк, Саппоро, Варшава,
ни один из них — и каждый одновременно,
это каждый город, в котором легко найти Papa Johns и Subway,
а остальное пространство — иллюзия, переменная.
В этом городе меркнет прошлое, тает пространство,
без наушников в голове ясно слышатся песни,
остаётся только шоссе — highway— шестиполосная трасса,
позади — shopping mall, впереди — неизвестность.
А меня окутывают рекламы, как огненный ореол,
пока я забываю слова "напиток", "еда", "печенье",
на ходу глотаю пепси, стрипсы и орео,
становлюсь всё ничейней.
Всё ничейней,
ничейней,
ничейней,
ничейней...
P.S. Вот смотрю я на этот стих — и вижу там столько джедайских мотивов, что ой. При этом лирика про джедаев у меня не пишется уже достаточно давно, да и в принципе в фэндоме я начинаю отходить от этой темы. Так что то, о чём я раньше писала по ЗВ, теперь трансформируется у меня... во что-то странное.
1) Личность автора не всегда совпадает с личностью героя, даже если это стихи от первого лица.
2) Мнение автора тоже не всегда совпадает с мнением героя.
1.
Так стою я в модном пальто, а как будто бы голая,
так толкаюсь в метро, а мне промозгло и холодно,
так меня обнимают друзья, а тоска залетает в голову,
покупаю ещё один чоко-пай, как будто от страха голода.
Мне опять говорят: "Нет грусти", "красотка", "не кисни-ка",
говорят "береги себя", но я снова слышу "беги себя",
в этом городе гвалт, но я ясно слышу свои шаги.
Ясно слышу: "Беги себя. Пока можешь — давай, беги".
"Убегай от себя пустыми шоссе и тёмными подворотнями,
потому что ты — это просто тоска, огромная, многоротая,
потому что приходишь к самой себе гостьей непрошеной,
потому что ты равна своему прапрапрадеду, своему прошлому".
"Твой пра-пра-кто-то-там нашёл себе новое тело,
смотрит на город твоими глазами испуганно, ошалело,
вспоминает свой адрес и начинает его искать.
В голове у него посмертная, иномирная, неземная тоска".
На неделе семь чёрных пятниц: преддверие праздников.
В голове моей бьётся что-то холодное, злое, ясное,
и тогда тоска моя... Или нет: пра-пра-чей-то культурный шок,
вдруг становится объясним, наивен, слегка смешон.
В этом городе никто не видел безумных, бездомных, пьяниц.
Начинается... нет, не Самайн. Просто чёрная пятница,
просто каждую ночь напролёт горит в магазинах свет,
и молчит чужая тоска у меня в голове.
Это день длинною в несколько дней, это чёрная пятница,
это прошлое засыпает во мне, что-то ясное — просыпается,
и рекламы, как будто в попытке ожить, дрожат.
"У тебя есть несколько дней — от себя убежать".
Под ногами рекламки — розово-золотой порошей,
вот огни KFC и Starbucks — неровной дорожкой,
уходи по ним, Рубикон уже перейдён, жребий брошен,
и беги своего (нет, точнее — чужого) прошлого.
2.
Те, кто ищут чего... не важно, ясности или боли,
покидают свои дома, забив на неписанные законы
перекусывают one dollar's coffee и чоко-боем,
быстро-быстро едят, как будто боятся погони.
Вместо обеда — давятся бургерами в макдаке...
И спрашиваю себя: "Для чего всё это, зачем оно?"
И сама отвечаю: "Это не просто стресс и еда.
Это шаг на дороге к вечной ничейности".
Это вечная гонка — против целого мира,
против каждой границы — возможный и невозможной,
пока прошлое не настало, не окутало, не сломило,
пока ясно в твоей голове и немного прохладно коже.
Это вечный город — Нью-Йорк, Саппоро, Варшава,
ни один из них — и каждый одновременно,
это каждый город, в котором легко найти Papa Johns и Subway,
а остальное пространство — иллюзия, переменная.
В этом городе меркнет прошлое, тает пространство,
без наушников в голове ясно слышатся песни,
остаётся только шоссе — highway— шестиполосная трасса,
позади — shopping mall, впереди — неизвестность.
А меня окутывают рекламы, как огненный ореол,
пока я забываю слова "напиток", "еда", "печенье",
на ходу глотаю пепси, стрипсы и орео,
становлюсь всё ничейней.
Всё ничейней,
ничейней,
ничейней,
ничейней...
P.S. Вот смотрю я на этот стих — и вижу там столько джедайских мотивов, что ой. При этом лирика про джедаев у меня не пишется уже достаточно давно, да и в принципе в фэндоме я начинаю отходить от этой темы. Так что то, о чём я раньше писала по ЗВ, теперь трансформируется у меня... во что-то странное.
-
-
08.12.2018 в 09:39Мнение автора тоже не всегда совпадает с мнением героя.
Знакомая ситуация) И вроде сама в нее попадала, а с другими все привыкнуть не могу. бы точнее подо
Стихотворение зрелое. И - как бы точнее подобрать слова... оно ближе к человеку. Обычному читателю, далекому от ЗВ, джедаев, просветления и метафизики (в прямом смысле слова мета-физики, всего, что запредельно представлениям о конкретном мире с привычными законами). И, может быть, поэтому (для меня) оно убедительнее других. Не буду распространяться, ибо запутаться в словах легче, чем объяснить, но в некотором роде я рада, что ваша поэзия выходит за рамки фандома. Поэзии рамки тесны по определению)
-
-
08.12.2018 в 20:21Стихотворение зрелое. Рада это слышать
И - как бы точнее подобрать слова... оно ближе к человеку. Обычному читателю, далекому от ЗВ, джедаев, просветления и метафизики (в прямом смысле слова мета-физики, всего, что запредельно представлениям о конкретном мире с привычными законами).
На самом деле, у меня от него противоположные ощущения: оно как раз-таки про многослойность мира, и про смесь мистики и реальности. Просто там метафизика связана с нашими буднями.
И, может быть, поэтому (для меня) оно убедительнее других. Не буду распространяться, ибо запутаться в словах легче, чем объяснить, но в некотором роде я рада, что ваша поэзия выходит за рамки фандома.
Здорово, что оно так смотрится
-
-
08.12.2018 в 22:24-
-
08.12.2018 в 23:06-
-
12.12.2018 в 03:16-
-
12.12.2018 в 19:35